Лекарство для разбитых сердец - Страница 19

Нэнси кивнула:

— Я поспрашиваю.

— Спасибо. — Селия заметно расслабилась.

* * *

Нэнси не стала ждать книжного кружка. Она рассказала Вэл о желании Селии работать несколько часов в неделю, и та сказала, что вроде бы Эллис искал девушку на неполный рабочий день в галерею Систерс. Один телефонный звонок — и на следующий день у Селии было назначено собеседование. Нэнси не терпелось вернуться домой после работы, чтобы узнать, как прошло собеседование.

Счастливая Селия удивила Нэнси сэндвичами с жареным сыром и томатным супом на ужин.

— Я получила работу.

— Чудесно.

— Надеюсь, вы не против, что я приготовила ужин.

Селия не стала объяснять, что приготовила сэндвичи с жареным сыром, потому что это единственная еда, которую мог принять ее непредсказуемый желудок.

— Конечно нет. Давай сядем поедим, и ты мне все расскажешь.

Они ели за кухонным столом, и Селия рассказывала Нэнси про собеседование.

— Эллис сказал, что хотел бы обедать со своей матерью в доме престарелых в Бенде дважды в неделю, так что я буду работать по вторникам и четвергам с одиннадцати до двух.

— Похоже, хорошее соглашение. Эллис хороший человек. Тебе понравится с ним работать. И если тебе повезет, то ты познакомишься с его маленькими внуками. Их мама иногда оставляет сыновей там, пока ходит по делам. Они хулиганистая парочка, но слишком хорошенькие, чтобы на них сердиться.

— Спасибо, что поговорили с Эллисом. Сомневаюсь, что он нанял бы меня, если бы не вы.

— Я только помогла тебе сделать первый шаг. Эллис разборчивый. Он бы не нанял тебя, если бы ты ему не понравилась.

— Он хорошо отзывался о вас. Уверена, то, что я живу у вас, сыграло свою роль. — Селия помолчала. — Я не хочу, чтобы вы переживали, что я буду слишком занята. Я не позволю ничему помешать мне работать на вас.

Нэнси положила ложку в миску.

— Есть кое-что, о чем нам нужно поговорить.

На лице Селии промелькнула паника.

— Хорошо.

— Я знаю, что ты хороший работник. Ты даже не стала ждать, пока Сайлас вскопает землю, и каждый рабочий день я возвращаюсь в безупречно чистый дом. Но наш договор не означает, что ты моя служанка. Это не значит, что ты должна спрашивать разрешения, чтобы что-то сделать. Если ты хочешь съесть что-то, ешь. Если хочешь сходить в кино, иди в кино. Мне нравится, что ты здесь, и я хочу, чтобы ты была счастлива.

Селия с облегчением кивнула.

— Если бы я знала, что стану приходить домой, когда ванная уже вымыта, а ужин готов, я бы уже давно взяла постояльцев, — сказала Нэнси и откусила еще кусочек своего сэндвича.

— Но тогда бы у вас не осталось места для меня.

— Тут ты права.

Настроение стало лучше, чем в предыдущие несколько дней.

— Значит, если я захочу испечь печенье с шоколадной крошкой, которая лежит в кладовке, мне не нужно спрашивать?

Нэнси засмеялась.

— Схватываешь на лету. Когда станешь печь, убедись, что Сайласу тоже достанется, иначе он никогда нам этого не простит.

После ужина Нэнси и Селия собирали пазл с капкейками, и Нэнси рассказывала Селии про фестиваль лоскутного шитья в Систерс.

— Он состоится позже, летом. — Нэнси серьезно посмотрела на Селию. — Ты же будешь здесь, верно?

— Огород еще будет расти, так что, конечно, я буду здесь.

— Хорошо. Тебе понравится. Это самая большая уличная выставка лоскутных одеял в мире. В прошлом году в городе выставлялось более тысячи одеял.

— Систерс не кажется достаточно большим, чтобы выставлять столько.

— Для маленького города мы умудряемся славно повеселиться. Ты говорила, что жила в большом городе?

Селия никогда не говорила, откуда именно она приехала. Любой вопрос о своем прошлом она встречала короткими уклончивыми ответами.

— Да. Определенно, маленькие городки мне нравятся больше.

— Иллинойс, верно?

Селия кивнула.

— Много лет назад я ездила в Сент-Луис. Приятный город, но не думаю, что могла бы жить там. Ты жила далеко от Сент-Луиса?

Селия подняла крышку коробки от пазла и нашла изображение капкейка с розовой посыпкой.

— Пригород Чикаго.

Нэнси захотелось захлопать в ладоши и шумно выдохнуть. Ответ был не слишком конкретным, но Селия впервые добровольно поделилась частью своей истории, и Нэнси не была уверена, то ли удовлетвориться этим на какое-то время, то ли продолжить выведывать больше о прошлом Селии.

Любопытство победило осторожность.

— Твоя семья еще там?

Нэнси не отводила глаз от пазла, пытаясь создать впечатление, что это обычный вопрос.

Селия ответила не сразу, но, когда ответила, ее голос был едва слышен.

— У меня нет семьи.

Несмотря на тихие слова, они завладели вниманием Нэнси, как будто Селия прокричала фразу во всю мощь легких.

Между ними повисло напряжение, и Нэнси неуверенно нарушила тишину.

— Совсем никого?

Ее голос был лишь немногим громче шепота, но она чувствовала себя ужасно из-за боли, которую мог причинить ее вопрос, как будто своим вопросом она поворачивала нож в глубокой душевной ране.

Селия слишком широко улыбнулась, а ее голос прозвучал поддельно оптимистично.

— Только я.

Несколько минут они обе молчали. На заднем фоне новостной диктор тихонько бубнил о скандале, разразившемся в Вашингтоне.

Наконец Нэнси положила ладонь на руку Селии.

— Может, я могу быть твоей семьей.

Селия не убрала руку, и Нэнси испытала облегчение.

Девушка тяжело сглотнула и сгорбилась. Сначала Нэнси почувствовала себя отшитой. Разве она не лучше, чем полное отсутствие семьи? Но когда она позже размышляла об этом, то поняла, насколько легче для Селии было бы отклонить предложение в тот же миг, а ведь она этого не сделала. Все прошло не так, как в кино, Селия не бросилась обнимать Нэнси и благодарить ее за великодушие. Но это не кино. Это реальная жизнь, и, насколько могла судить Нэнси, опыт Селии превратил ее в пугливую девочку, которой, чтобы открыться, требовалось время. Это Нэнси могла ей дать.